4 сентября 2004 в газете «Коммерсант» вышла статься под заголовком «Бесланный конец». О чем она была, говорить не буду. Все понятно и так.

С тех пор прошло 10 лет, и теперь я бы не очень удивился, увидев на просторах интернета или в прессе другой заголовок — «Конец Беслана». Они вроде бы похожи. Но это только на первый взгляд. Сейчас, через 10 лет, наверное, можно сказать, что да, Беслан закончился. Не как город, разумеется, а как знаковое событие, ставшее символом позора, горя и героизма.

С каждым годом он сжимался, словно Шагреневая кожа, и в конечном итоге его хватило лишь на то, чтобы накрыть собой небольшой клочок земли под названием Северная Осетия. Другие люди, в других местах, за небольшим исключением, знают, что есть такой город, но вряд ли помнят, откуда у них в голове эти информация. Ах да, там произошло что-то ужасное. Кажется, детей убили. Много детей. Очень жаль.

И, может быть, это даже нормально, когда из памяти стирается телевизионная картинка с маленькими мертвыми телами, истекающими кровью. Память — она такая, очень милосердная. И Беслан сейчас для очень многих людей даже в России — просто история. Не такая далекая, как Великая Отечественная война, конечно, но что-то похожее. Прошедшее. Бывшее. Так ведь спокойнее.

Я и правда не знаю, как надо. Действительно ли нужно, чтобы о Беслане напоминали всем, даже тем, кто не хочет. Или, напротив, пусть знают лишь те, кому это надо? Разговаривал с участниками тех событий недавно — среди них тоже нет единого мнения. Правда, все они уверены: на государственном уровне в России Беслан уже давно перевернутая страница. Жертвы похоронены, компенсации выплачены, новые школы построены, медицинский центр введен в эксплуатацию (правда, жители Северной Осетии часто жалуются, что туда не попасть — все занято гостями из двух соседних республик).

Забудьте. Беслан в России — это 15 секунд в выпусках новостей 3 сентября. В этом году, наверное, будет немного больше — круглая дата, как-никак. Может быть, целый сюжет выйдет или даже передача. Хотя это ведь уже и неважно. Все равно смотреть это будут в подавляющем большинстве те, кто о Беслане вряд ли знает. Я просто надеюсь, что он не превратится в очередную клюкву, которую, конечно, интересно смотреть, но она — ни о чем.

Скорее всего, нам не покажут женщин, которые до сих пор в инвалидных колясках, хотя, в бытность свою президентом России, Дмитрий Медведев пообещал их поставить на ноги. Видимо, нашлись дела поважнее. Бывает, мы к этому уже привыкли. Да и женщины, скорее всего, уже привыкли, правда, может быть, по инерции, а может быть, действительно веря в слова крупных чиновников, продолжают ждать. Они ведь помнят, что господин Медведев сказал, что для страны «это небольшие деньги». Для страны — оно, конечно, да. А вот для людей, пенсия которых полностью уходит на лекарства, — деньги огромные. Нереальные деньги.

Для этих женщин (самой старшей из которых 39 лет) Беслан еще не закончен. Как не закончен и для тех, кто был в самой школе, кто выносил заложников, кто находился рядом, кто ездил на детские похороны. Но это капля в море. По отношению к огромной России их можно рассматривать как статистическую погрешность.

Которой вполне можно пренебречь.