В распоряжении МВД республики появилась лаборатория, позволяющая устанавливать личность по коду ДНК. Как нас заверили, теперь преступников могут искать на молекулярном уровне. Это очень большой прорыв в криминалистике. Сейчас даже неспециалисты понимают важность появления у нас такой лаборатории.
В XIX веке в Англии произошло убийство. Двое охотников в условиях плохой видимости одновременно выстрелили на шум в зарослях, полагая, что там дичь. Но это оказался человек. Одна пуля поразила его насмерть. В суде каждый из охотников допускал, что именно его пуля могла поразить человека. Но суд не мог осудить кого-то из них, так как в те времена не было технической возможности установить, из какого именно ружья был убит человек, не говоря уже о ДНК-анализе.
В 1981 году американец Уильям Диллон был осужден за убийство. После того как он провел 27 лет за решеткой, Диллон был реабилитирован и выпущен из тюрьмы благодаря результатам экспертизы ДНК. Другой американец, Кирк Бладсуорт, был первым человеком, приговоренным к смертной казни и впоследствии оправданным благодаря результатам экспертизы ДНК. Он был осужден за изнасилование и убийство 9-летней девочки. Кирк провел в тюрьме почти девять лет, два года из которых — в ожидании смертной казни. Однако его адвокат сумел найти улику, которую проверили посредством анализа ДНК. Благодаря полученным результатам Кирка освободили, а полиции удалось найти настоящего убийцу. Таких случаев, к сожалению, немало. Самый долгий срок, который отбыл человек, впоследствии признанный невиновным благодаря результатам экспертизы ДНК, — 35 лет, проведенные в тюрьме американцем Джеймсом Бэйном. Таким образом, мы можем удостовериться, что научно-технический прогресс в области криминалистики — это, без преувеличения, вопрос жизни и смерти.
Но у научно-технического прогресса, как известно, есть и свои издержки. Ошибка в экспертизе может обернуться для невиновного человека тюремным заключением. Здесь играет роль пресловутый человеческий фактор. Эксперты живые люди. Они могут добросовестно заблуждаться. Это в лучшем случае. Ведь бывают случаи злонамеренной фальсификации.
В советское время в прессе была опубликована статья о хищениях в Таджикском республиканском комитете «Спортлото». Процедура недопущения злоупотреблений была неплохо отработана. Ключ от сейфа, где хранились карточки «Спортлото», допущенные к тиражу, находился у одной ответственной сотрудницы, печать от сейфа — у другой, не менее ответственной сотрудницы. Химикаты, которыми обрабатывали карточки, хранились в сейфе третьей сотрудницы. Злоупотребления были возможны только при сговоре всех трех этих должностных лиц, что, собственно, и произошло. Считалось, что это маловероятно, тем не менее на практике оказалось очень даже возможно. Все эти сотрудницы были родственницами и легко договорились. Альфия открывала сейф, чтобы подбросить карточки после тиража. Зульфия предоставляла химикаты. Гюльчатай опечатывала сейф после вброса карточек.
Автор той статьи сообщил о предстоящем усложнении процедуры хранения карточек — планировалось проводить микрофильмирование. Журналист выразил робкую надежду, что, может быть, в этом случае уже невозможно будет злоупотребить служебным положением, но тут же сам и усомнился: «Что толку? Ведь микрофильмирование будет проводить живой человек — чей-то родственник, земляк, свояк. Какая-нибудь Зарохон так же войдет в сговор, и будет просто на одну сообщницу больше с тем же результатом».
К сожалению, в лабораториях и других экспертных подразделениях тоже работают живые люди, и может всякое произойти. Ведь не секрет, что бывают случаи, когда высокопоставленные должностные лица оказывают давление на экспертов. И если сверху нажмут, то смогут ли эксперты проявить здесь верность долгу? Вельми сомневаюсь. Или сработают какие-то кумовские, кунакские обстоятельства. Подойдут хорз лæппутæ и попросят эксклюзивного отношения к одному уважаемому человеку: «Уый хион у — мæ хæрæфыртæн йæ хæрæфырты хæрæфырт» («Он свой — моего племянника племянника племянник»).
Само по себе оружие — это не хорошо и не плохо, но в зависимости от ситуации может послужить добру или причинить зло. Только в руках ответственного сотрудника правопорядка табельное оружие может служить добру, иначе это орудие преступления. То же относится и к любой экспертизе. Будем надеяться, что исследования в новой лаборатории будут проводиться квалифицированно и ответственно и у нас будет возможность гордиться и ставить это подразделение в пример. Альфия, Зульфия, Гюльчатай — не наш выбор.

Юрий ПЕТРОСОВ

"Пульс Осетии"