Заслуженный артист России и народный артист Северной Осетии Ахсарбек Бекмурзов рассказал, почему в Осетии не берутся за написание национальных пьес и что современный зритель больше всего не любит в театре.

- 15 января в Москве завершился большой гастрольный тур Осетинского театра. Как вас встретила московская публика, какие спектакли представили?

- В Москву отправился почти весь состав театра, более 40 человек, включая обслуживающий персонал и администрацию. В столице мы были три дня, показали три спектакля: одну комедию и две драмы. Было много народу, это я по своему спектаклю говорю. Я играл в комедии «Нафи и его дочери» главную роль. После зрители дарили цветы, сувениры. Было очень приятно.

- Когда последний раз театр выезжал на гастроли?

- У нас давно не было гастролей. Поэтому приятно, что наши молодые актеры стали участниками таких солидных гастролей. Мы, старшие, давно не выезжали. Последний раз был на гастролях в 1982 году в Ленинграде.

- Какие спектакли ставят сегодня в Осетинском театре?

- Сейчас в театре ставят «Укрощение строптивой» Шекспира, «Дом Бернарда Альбы» Лорки. И хотя это очень интересно зрителю, он все-таки хочет видеть спектакли национальные, что-нибудь про осетин. Но у нас нет современной осетинской драматургии. Никто не пишет пьесы на осетинском языке. Кроме Асахмата Айларова. Поэтому нам приходится ставить переводные вещи, а иногда возвращаться к старым пьесам.

- Не умеют или не хотят писать на осетинском?

- Здесь, наверное, играет роль больше финансовая сторона. Однажды я предложил известному художнику и драматургу сюжет пьесы, он мне сказал так: зачем мне писать пьесу, если я оформлю одну детскую книжку и получу нормальную сумму, а за пьесу мне заплатят копейки. Он даже начал писать, ему было интересно. Потом перезвонил и сказал, что больше не будет.

- Расскажите, кто ваш нынешний зритель? Как изменились его вкусы за последние годы?

- Наш зритель давно изменился. Дело в том, что сейчас он хочет посмеяться и повеселиться. Но у нас нет такой драматургии, чтобы их повеселить. А на переводные вещи он идет с неохотой. Хотя те, кто приходят, бывают довольны. Сейчас руководство решило восстановить пьесу «Ревизор». Мы его долго играли, и зритель хорошо воспринимал. Где-то 3-4 года не ставили. Сейчас зрители ждут больше действия, а не монолога. А в «Ревизоре» много текста. В этом спектакле я играю Городничего, у меня роль на 105 страниц. Представляете, если бы я это всё говорил, кто бы меня слушал?

- А как вы можете охарактеризовать ситуацию с кинематографом в республике?

- Я как вижу, читаю, у нас есть документальное кино, а игрового как такового нет. - Вы уже видели кинокартину «По небу босиком»? - К сожалению, не смотрел. Но знаю парня, который играл в главной роли (Алан Кокаев - прим.ред). Он мне очень нравится как балетмейстер.

- Какое у вас мнение сложилось о современном отечественном кино?

- Может дело в возрасте, но я не смотрю фильмы. В них нет ничего положительного. В московских многосерийных фильмах показывают всё отрицательное. Там играют одни и те же актеры. Они зарабатывают деньги, но там нет искусства. Когда ведут передачи о фильмах, говорят, столько миллионов долларов заработала кинокартина, а раньше говорили, сколько миллионов билетов продали. Это уже совершенно разные вещи. Сегодня на ходу сочиняют сюжет, кто кого с кем и как, это не искусство. Не все, что есть в жизни, можно показывать в театре и кино. Я лично в своих спектаклях ставлю такую задачу, чтобы зритель сказал: вот смотрите, как они друг друга любят и уважают.

- Художественный фильм «Сюрприз», где вы сыграли одну из ролей, отмечает 40-летний юбилей. Его любят и до сих пор пересматривают. В чем секрет его успеха и неугасающей популярности?

- Думаю, он привлекает своей простотой, юмором. Там все герои добрые, они любят друг друга и уважают. Они собрались, чтобы отремонтировать дом, потому что хотели помочь другу. Но получилось иначе. Дом взорвался…и это к лучшему. Лучше построить новый дом, чем ремонтировать старый. Это был первый фильм режиссёра Нарика Бурнацева (Измаил Бурнацев - прим. ред.). Он старался, находил естественные краски. И актеры не наигрывали. Он нам разрешал импровизировать. Помните момент, когда мы едем в машине, женщины сидят на лавочке, и мы здороваемся с ними? Или когда бежим за мальчиком, те же женщины сидят, мы останавливаемся, чтобы поздороваться, и опять гонимся за пацаном. Это была импровизация.

- А в театре импровизация приветствуется?

- Импровизация - сложная штука. Одному она дается, другой тоже хочет, но не туда импровизирует. Многое еще зависит от режиссера. В основном, дают импровизировать. Но, повторюсь, не все этим владеют, нужен талант. У нас были Николай Саламов, Котик Бирагов (Константин Бирагов - прим. «15»). Они здорово импровизировали.

- А бывало, что во время съемок приходилось менять сценарий?

- Например, по сценарию в фильме «Семейная драма» (в нем Бекмурзов сыграл главную роль - прим.ред.) после пяти девочек должен был родиться мальчик. Но во время съемок один из наших актеров заболел, и пока искали замену, нашему режиссеру Нарику Бурнацеву посоветовали, чтобы родился не мальчик, а две девочки. Как видите, это оказалось к лучшему. Если бы родился мальчик, это была бы уже не драма.

- В республике существует театральная или кинокритика?

- Раньше была. Благодаря Эльзе Тибиловой, Жанне Плиевой, Агуызу Басиеву. Сейчас нет обсуждения спектаклей, фильмов. Никто не скажет «да это было здорово, а это нельзя выпускать на экран». Раньше после спектакля мы оставались на обсуждение, где все высказывали свое мнение. А сейчас такого нет.

- Можно ли говорить о возможном возрождении критики?

- Никто не хочет учиться по этой специальности, мне так кажется. Есть журналисты, которые пишут, но они просто передают содержание, а это не критика. Надо уметь разбираться в сценах, понимать, что хотел актер, что хотел сказать режиссер. Для этого надо посылать на учебу.

 
15 Регион
Подробнее:http://region15.ru/articles/4268/