В «Вестнике Беслана» (№ 28) была напечатана заметка на весьма актуальную тему. Марина Цагараева, автор заметки, рассказала об инциденте в отделении реанимации ПЦ РКБ. Узнав о кончине больного, его родственники устроили в отделении погром и пытались избить врача. Проблема в том, что такие инциденты происходят нередко. Только о некоторых из них пишут в газете, большинство же остается за кадром. Иногда в таких случаях даже вызывают наряд полиции, который безуспешно пытается усмирить разбушевавшихся «героев». Кстати, почему существует такое большое количество храбрецов? Откуда они берутся и куда, при известном стечении обстоятельств, они деваются?
При Ельцине существовало много отчаянных парней, которые грабили и глумились над арендаторами, появившимися с приходом рыночной экономики. Ничто не могло поколебать героизма храбрецов. Они самоотверженно, с решимостью Пересвета, идущего на битву, шли грабить урожай арендатора. Но вот Ельцин подписал указ, дающий право арендаторам держать у себя на участке и использовать в целях самообороны гладкоствольные охотничьи ружья. Произошли труднообъяснимые с точки зрения фундаментальной науки явления. Храбрецы куда-то сразу же исчезли. Испарились в неизвестном направлении. Как будто их и не было в природе. То есть практика показывает, что, если существует непомерно большое количество храбрецов, значит, не хватает какого-то указа или указ по каким-то причинам не исполняется.
Однажды, еще в советское время, в городе возле железнодорожного вокзала случилась драка между двумя подвыпившими бузотерами. Подъехала ПМГ, и милиционеры стали с ними разбираться. Выяснилось, что один из драчунов приходится родственником кому-то из экипажа ПМГ. Его было решено отпустить, а другого отвезти в участок. К этому времени подъехала другая ПМГ. В составе группы оказался родственник того хулигана, которого собирались доставить в отделение. Стали думать, что же делать. Люди, видя столпотворение, вызвали наряд. В составе наряда оказались родственники обоих драчунов. Задача усложнилась. Собралось с полдюжины милицейских машин, образовалась огромная толпа. Милиция думала-думала и в конце концов решила отпустить с миром обоих дебоширов. Победила дружба, восторжествовало взаимопонимание.
Возможно, когда милиция, или теперь уже полиция, не может урезонить распоясавшихся посетителей медучреждения, имеют место сходные мотивы? Может быть, сотрудники сил правопорядка потому и бессильны, что на своих знакомых и родственников рука не поднимается? И те, кто устраивает дебош, наверняка заранее уверены в безнаказанности. Это одна сторона медали.
Другая причина таких инцидентов кроется в том, что за реанимационными отделениями прочно закрепилась зловещая репутация. Люди рассказывают разные истории, суть которых сводится к тому, что реанимация — это верный путь в морг. Я знаю по крайней мере одного человека, который чудом выжил в реанимационном отделении. При этом он находился в сознании: все видел и слышал, но кричать от ужаса не было сил. Люди недоумевают: в клиниках благополучных стран реанимационное отделение оборудовано прозрачными стенами, чтобы родственники больного могли видеть, что врачи действительно борются за жизнь больного. Почему у нас такое не предусмотрено?
Женщины, которые оставляют своих детей с нянькой, нередко устанавливают видеокамеры с целью проконтролировать добросовестность няни и быть уверенной в качественном уходе за ребенком. Почему не могут установить камеры в реанимационных отделениях, чтобы можно было по материалам видеосъемки подтвердить добросовестное исполнение врачебного долга или наоборот?
Раньше к врачам было хорошее отношение. Сейчас пошли другие времена, и теперь люди вполне обоснованно считают, что врач врачу рознь. Огульно обвинять всех врачей — неправильно. Но и хвалить всех без разбора тоже зачастую, мягко говоря, не за что. Установить технические средства контроля — это до некоторой степени может быть решением вопроса.

Юрий ПЕТРОСОВ,
 общественный 
корреспондент