В понедельник Театр имени Вахтангова открыл свой 95-й сезон. По традиции на сборе труппы художественный руководитель театра Римас Туминас сообщил о ближайших планах (главный из которых – открытие новой сцены спектаклем «Минетти»), а артисты встретились после долгого отпуска. Правда, соскучиться друг по другу они точно не успели.

Когда в Москве был «мертвый сезон», вахтанговцы объездили со своими постановками полсвета: были в Германии и США, в Израиле и Литве. Не обошли они своим вниманием и Россию, в том числе родной город Вахтангова – Владикавказ. Там гастроли театра завершились буквально на днях и проходили в рамках федеральной программы «Большие гастроли».

Впечатлениями от этой поездки «НИ» попросили поделиться актрису Юлию РУТБЕРГ.

– Юлия, широко известно, как вахтанговцы по сей день чтят наследие великого отца-основателя своего театра. И вот теперь вы оказались на его родине. Вопрос, конечно, наивный, но все же: имеет ли значение, в каком городе играть спектакли, или искусство – вне этого?

– Еще как имеет… Вы знаете, у меня странное впечатление от этих гастролей, потому что чувствую себя немножко, как Алиса в зазеркалье. Когда ты все время читаешь в книгах фамилию Вахтангов, видишь на мемориальных досках его барельеф, проходишь мимо памятника, который недавно установили во дворике Щукинского училища, – то спина, безусловно, становится ровнее. И вдруг ты садишься в самолет, летишь через тысячи километров и… снова видишь памятник Вахтангову, его мемориальную доску, его дом, а потом еще и спектакли играешь на сцене Театра имени Вахтангова, но только не московского, а того, который во Владикавказе. Я прогулялась по городу, и меня не покидала мысль: этот гениальный человек родился именно здесь, видел эти горы, ходил по этим улицам. В таких поездках наступает момент, когда «дышит почва и судьба», потому что здесь все связано вживую. А когда я вошла в театр, прошлась по его сцене, то ощутила себя маленькой, поскольку увидела портрет Евгения Багратионовича.

– Неужели волнение, прямо как на экзамене?

– Конечно, это и был экзамен. Вселенский трепет. Дошло до того, что на первом спектакле («Медея» по Жану Аную. – «НИ») я сделала невероятную оговорку. И горжусь нашими студийцами, которые не рассмеялись и мужественно перенесли эту неувязку. Вместо того, чтобы сказать: «Еще в отцовском дворце я успела узнать, что править надо по-другому», – я произнесла: «Еще в актерской среде…»

– Неспроста…

– Да, потому что мысли о Вахтангове не покидали меня и во время спектакля. Я перевела дыхание и поправилась: «Ой, еще в отцовском дворце». Но это была удивительная оговорка. Я улыбнулась, а ребята не имели права этого делать. На следующем же спектакле, когда я подошла к этому моменту, подчеркнуто сказала: «Еще в отцовском дворце…» И у всех появилась улыбка. Не тогда, когда я облажалась, а тогда, когда была «работа над ошибками». Сегодня я собрала все цветы, которые нам подарили после спектакля «Медея», и отвезла их к памятнику Вахтангову. Для меня это не просто ритуал: я столько лет хотела учиться в Щукинском театральном училище и работать именно в этом театре, что мне хотелось преподнести Вахтангову именно эти цветы – заработанные нервами и потом.

– Памятник, как вы знаете, открыт два года назад при активном участии московского Театра Вахтангова. А вообще, как вам кажется, достойно ли сохраняется память о Евгении Багратионовиче на его родине?..

– Он стоит там один… Вроде бы это центр города, но все равно первое мое впечатление – одиночество. Евгений Багратионович далеко от нас, и его родной дом, расположенный буквально в нескольких шагах от памятника, тоже далековато. Фасад обветшал и потрескался, музея нет, на первом этаже, где отец Вахтангова держал табачную лавку, теперь нелепая пристройка. К Вахтангову во Владикавказ надо почаще приезжать – я поняла это.

– Кстати, аналогичная ситуация с домом Фаины Раневской в Таганроге. Мы не раз писали об этом. Местная администрация уже 30 лет обещает организовать в доме музей, но дело стоит на месте. Что нужно сделать, чтобы чиновники заботились о великих уроженцах своих городов?

– Не знаю, что нужно сделать. Я же не могу вложить в них свое сердце, свою совесть… Люди должны перестать думать о деньгах, о золотых унитазах, о каррарском мраморе на подъезде своего дома. Каррарский мрамор уместен, когда из него делаются памятники людям, которым мы обязаны. Но когда ты сам живешь в каррарском мраморе, то, наверное, черствеешь, потому что дом превращается в гробницу Тутанхамона. Может быть, стоит все-таки подумать о том, чтобы отдать эти деньги на строительство музеев – в память о людях, которые оставили мощнейший след в культуре. Давайте соберем подписи, обратимся к городским властям Таганрога: в голове не укладывается, что память о великой Раневской может быть затоптана.

– Если говорить о Владикавказе, то я знаю, что руководители московского Театра Вахтангова встречались с властями Республики Северная Осетия-Алания и те подтвердили свою готовность сделать в доме Вахтангова музей. Правда, вопрос это не сиюминутный: нужно сначала всех жильцов расселить и отремонтировать здание.

– Я верю в справедливость. Иначе и быть не может. Во Владикавказе живет множество выпускников осетинской студии Щукинского театрального училища. Многие из них приходили на наши спектакли. И я в очередной раз убедилась, как осетины дорожат наследием своего великого земляка. Мы не только одной группы крови – мы икринки одной рыбы. В театральных кругах она называется «Щука», но на самом деле это кит, который плыл, плывет, и, дай Бог, чтобы плыл дальше. Это очень мощное учение, очень мощная школа, вбирающая в себя очень большой процент талантливых людей. Какие у осетин глаза! Как они обожают своих педагогов! С каким почтением они говорят об училище. Этого нельзя купить ни за какие деньги. Это нельзя заказать, это нельзя оплатить. Это можно только испытать, при том что многие из них на первом курсе ели только морковку и работали дворниками, поскольку не было денег. Но сейчас вспоминают о времени, проведенном в училище, как о великом счастье. Да и работают в министерствах культуры, возглавляют театры…

– Память о Вахтангове во многом и от них зависит.

– Осетины – народ гордый и благородный. Гуляешь по центру: почти на каждом доме – мемориальная доска в память о замечательных людях Владикавказа. Я уверена, что и музей Вахтангова здесь непременно появится. А вообще хочу сказать, что лично для меня этот сезон начинается довольно странно. Недавно я отметила юбилей – прожила полжизни, и вдруг незадолго до визита во Владикавказ наш театр едет на гастроли в Израиль, а туда на наш спектакль приходит театр «Габима», к созданию которого имеет отношение Вахтангов. Долгое время «Габима» держалась гордо, словно не замечая Вахтанговского театра, но тут вдруг наши коллективы встретились – произошло какое-то невероятное единение. А вслед за Израилем появился Владикавказ, его щедрый, радушный прием и… частые разговоры о музее, который, я надеюсь, здесь обязательно появится. Это очень важно и могло бы стать знаком нового времени, ведь имя Вахтангова знают в любой точке мира.

Виктор БОРЗЕНКО
«Новые известия», 16.09.2015