Хотела написать подзаголовок — «На волне юмора», но тут же сама засомневалась: если местами и юмор, то на грани самого что ни есть серьезного серьеза. Когда-то давно, лет этак пятьдесят назад, один очень почтенный и умный профессор МГУ поделился с нами, студентами, своими сомнениями — дескать, не все ладно с правильностями и неправильностями в «великом и могучем» русском языке. Например, спросил он нас, как можно от холода накрыться пальто? Его можно купить, а утеплиться, укрыться можно только пальТОМ. Это так естественно, хотя грамматически неверно.
Из вуза профессора за это, конечно, не попросили, но семена сомнений в нас, во всяком случае во мне, точно проросли. Действительно, люди, народ, обстоятельства порой гораздо убедительней в своих «неправильностях» по отношению к русскому языку, чем такая уверенная в себе и проверенная веками грамматика. Недавно видела на улице группу соседей из близстоящего дома, и слышу женский голос: «Ихние привозные куры дешевле…» Тут же одна из женщин, оказавшаяся учительницей, поправила ее: «Не ихние, а ИХ куры!» Но я подумала: «их» — нечто отвлеченное, а не прилагающееся к слову, а вот «ихние» всей структурой напоминают прилагательное — хорошие, красивые, ихние… и т. д. И говорить удобней, и по смыслу верней.
С телеэкрана какой-то юный персонаж фильма сказал: «Я тоже всех врагов победю». Отец приобнял его и в шутку говорит: «Не победю, а побежду…» Вот любопытно, как это такой славный глагол не имеет будущего времени только рядом с местоимением «я»? «Мы победим», «вы победите» — это пожалуйста… И подобных странностей немало. Правильно говорить — «улица Нальчикская», но как удобно выговариваемо звучит — «Нальчинская», не правда ли? Опять же, «ардончане», «алагирчане» — полный нонсенс, и это все понимают и никто так не говорит. Однако уже прививается (вернее, пресса привила) абсолютно чуждое и непонятное — «бесланчане», вместо «бесланцы».
«У нас сейчас эпоха вымирания СЛОВА», — прозвучало в одном из телефильмов. Да и мы все слышим, на каком безобразном сленге общается между собой молодежь, сколько доносится с экрана и по радио безграмотных, унижающих достоинство и языка, и тех, кто сие произносит, слов… «Училка» — один из любимых «синонимов» господина «полечудесного» Якубовича; «Я сейчас говорю за литературу», вместо «о литературе»; слово «новоиспеченный», изначально имеющее иронический, полупрезрительный смысл, применяется к вполне приличному студенту или инженеру; «магазину требуется салатница» — надо же, оказывается, реклама имеет в виду не посуду для салата, а женщину, его готовящую; «блины» сыплются из уст героев фильмов и даже интервьюируемых политиков… «Ну что ты такое говоришь?» — эта простонародная фраза по сто раз повторяется в сериалах, как и «Хочешь чайку?». Ничего не имею против, фразы грамматически верные, но постоянно забивать ими речь персонажей — это уж слишком. Хотя… Тогда пришлось бы авторам снимать не 204 серии, а всего четыре-пять.
Ну а если все-таки возвратиться к упомянутому выше молодежному «языку», перемешавшему в себе англицизмы с тюремной лексикой, то могу заверить читателей, что ни у туристских костров Подмосковья, ни в своих альпинистских походах, ни на летних студенческих колхозных работах я не слышала от парней и девчат ничего подобного. Ни ругательств, ни «телок», ни «козлов»… И тачкой называли мы обычную ручную тележку, а не «Волгу», или даже заграничную машину-красотку. Очень советую молодому человеку, признающемуся девушке в любви, говорить ей что-нибудь типа «милая, дорогая, единственная моя…», а не «я от тебя тащусь» или «балдею». Да и девушкам вовсе не обязательно искать «прикольного» и «крутого», лучше — мужественного и нежного. И, заканчивая свои заметки, которые, опережая некоторых рецензентов, я сама назвала «заметками филолуха», попрошу, во-первых, прощения у преподавателей русского языка и литературы за свои вольные трактовки их незыблемых правил, а во-вторых… — до каких же пор вместо любимых стихов в Год литературы мы будем по тридцать раз в день слушать по телевизору о чудо-шлангах за 1999 рублей?!
Да, кстати, «филолух» в рубрике просто старая студенческая шутка и вовсе не означает, что заметки мои — не филологические.

Ирина ГУРЖИБЕКОВА