Совсем недавно, в конце 2013 года, наша республика праздновала 100-летний юбилей классика осетинской литературы, народного поэта Осетии Гриша Плиева. Особо трогательным было то, что сценарий праздничного вечера, необычайно теплого и запоминающегося, написала его старшая внучка Диана Плиева, которая работает на телевидении в Москве. А сегодня у нас в редакции ее сестра, другая внучка поэта — заслуженная артистка республики Светлана Плиева (Саломея). С нами она поделилась не только семейной драмой, но и проблемой, которую, быть может, мы с вами, уважаемые читатели, поможем решить всем миром.

— После того как отшумели юбилейные праздничные мероприятия, в семье Гриша Плиева был поднят вопрос о дальнейшей судьбе квартиры нашего деда по ул. Масленникова (бывшая ул. Красивая), дом 4. Поскольку при жизни его сыновья Лев Григорьевич и Алан Григорьевич видели в будущем в этой квартире музей, то мы, их дети, тоже привыкли к этой мысли.
— Это хорошая, достойная и благородная идея. Думается, такой объект культуры только обогатит республику. Кстати, совсем недавно одна из улиц Владикавказа была названа его именем. 
— Это было сделано по ходатайству моей сестры Дианы, как и установление мемориальной доски на доме и стипендии им. Гриша Плиева отличившимся студентам.
— Вернемся к музею. Насколько я понимаю, сегодня решение о создании музея принимаете вы, внуки? Поскольку, к сожалению, детей Гриша Плиева уже нет в живых…
— Такое решение принимают муниципальные или республиканские власти. Если до этого, конечно, дойдет. А пока — да, внуками. Но проблема возникла тогда, когда эту идею не одобрили другие внучки Гриша Плиева— Нана и Лана Гвимбрадзе, дочери Мадины Григорьевны. 
— А кто собственник квартиры?
— Семья Алана и дочери Мадины. Нашего отца, Льва, к тому моменту, когда квартира оформлялась, в живых уже не было, а мы не посчитали нужным заявлять о своих правах. И, как показало время, зря. Теперь из-за этого возникает очень много проблем. Мораль столкнулась с юриспруденцией.
— А как к идее музея отнеслась семья Алана Григорьевича?
— С семьей Алана Григорьевича отношение к наследию Гриша Плиева у нас абсолютно сходится. Обе наши семьи хотят видеть в этой квартире музей. Но дело в том, что весной 2014 года сестры Гвимбрадзе подали в суд на вдову Алана Григорьевича, Плиеву Тамару Ахсарбековну, с исковым требованием «разделить 3-комнатную квартиру, расположенную в многоквартирном доме на втором этаже по улице Масленникова, д. 4, в натуре». 
— Что это значит?
— Чтобы не зависеть друг от друга и быстрее продать свою часть. Но! Одновременно с этим заявлением сестры Гвимбрадзе выслали досудебное письмо еще и нам, семье Льва Григорьевича, с угрозой подать на нас в суд за воспрепятствование в пользовании и продаже квартиры. Это при том, что никто из нас никаких препятствий не чинил. Юридически мы изначально были вне этой истории.
— Получается, это было голословное обвинение? И при чем тут семья Льва Григорьевича, если вы юридически были не задействованы?
— Понимаете, у страха глаза велики. Скорее всего, разговоры о том, что в квартире Гриша Плиева может быть музей, сестрами Гвимбрадзе воспринимались как «препятствие». А чтобы его устранить, они, образно говоря, сделали «предупредительный выстрел», то есть обезопасить себя через суд. Они решили разобраться через суд со всеми подряд. 
— Светлана, не мне вам говорить, что у нас в подобных сложных, спорных ситуациях всегда на помощь приходят старейшины или авторитетные родственники. Неужели в такой большой фамилии…
— С ужасом понимаю, что если бы наши старшие были живы, то никогда бы такого не допустили не только в нашей, но и в других семьях фамилии. И напрямую, и через родственников мы просили сестер Гвимбрадзе, которые ничего не желают обсуждать, не позорить семью судами, а решить все спокойно и конструктивно. Чтобы сделать в квартире музей, нужно согласие всех сторон, верно? Фактически существует три стороны (по количеству детей Гриша), юридически — две (Алан и Мадина, без Льва). Одна из юридических сторон — против музея, другая — за. Такая вот грустная арифметика. 
— А если выкупить принадлежащую им часть?
— Они назвали неадекватную сумму, поставив нас в тупик. И тогда единственным выходом оставался суд. Если мы, дети Льва, станем юридическими наследниками, то сторонников музея будет больше и вопрос решится быстрее. Что касается родственников, то они озвучивали им нашу просьбу: чтобы воцарился мир, у всех внуков Гриша Плиева должны быть равные права, поэтому квартиру нужно разделить на число его детей. 
— Неужели они не согласились? Ведь это было бы по справедливости.
— Они не просто не согласились, но еще и спешно выставили квартиру на продажу, не поставив в известность собственников — семью Алана Григорьевича. Думаю, любой здравомыслящий человек согласится, что на идее музея таким образом ставится точка. И тут началась судебная борьба. Очень показательно, знаете, когда одни внуки занимаются проведением юбилейных памятных мероприятий, а другие пускают квартиру с молотка. 
— А почему при оформлении наследственных документов дети старшего сына, умершего ранее Григория Дзамболатовича, не были указаны?
— Мне трудно ответить на этот вопрос… Для нас, дочерей Льва, дом деда был всегда родным. Ведь все мы родились именно там. И я, и другая моя родная сестра Алана помогали в уходе, часто оставались с больной бабушкой на ночь, чтобы сменить Диану. Многие в республике знают, что она жила вместе с дедом и бабушкой и была к ним очень привязана. Сегодня сестры Гвимбрадзе, к сожалению, ничего «не помнят». За последнее время они вылили на членов двух семей (Льва Плиева и Алана Плиева) столько грязи и просто чудовищной клеветы! Например, вместе со своим единственным свидетелем В. Д. Таболовым в гражданском процессе заявили, что они, в отличие от нас, оказывали поддержку старшим, а мы никогда не подали хрестоматийного стакана воды. Причем в буквальном смысле. 
— Если я не ошибаюсь, вы обвинили их в клевете?
— Такую ложь слышать невозможно! Нашего отца, Льва Григорьевича, в Осетии помнят очень многие, как и то, что он себя без остатка отдавал родителям, это было его непоколебимой позицией. К своим родителям он приходил до работы, а потом в тот же день еще раз — после! Мадина тогда проживала в Тбилиси и переехала во Владикавказ уже после смерти бабушки и нашего отца, за четыре года до смерти Г. Плиева. А свидетель от Гвимбрадзе В. Д. Таболов, который называет себя «другом семьи», в суде оболгал всех нас. Сильнейшей моральной травмой это стало для Дианы, для нашей мамы Норы Ильиничны, для детей Алана Григорьевича и Тамары Ахсарбековны, абсолютно для всех нас! Вы поймите, пусть не юридически, но биологически мы ведь одна семья! Но ни сестры Гвимбрадзе, ни их свидетель В. Д. Таболов так не считают. В итоге сейчас по отношению к ним, ко всем троим, рассматривается уголовное дело по статье «Клевета». 
— А вы не пробовали восстановить как-то свои права?
— Мы предпринимали и предпринимаем все возможное до сих пор, чтобы установить факт принятия нами наследства. Мы даже обратились за судебной защитой своих нарушенных прав. Мы судимся до сих пор. Понимаете, без установления юридически значимых фактов восстановить наши нарушенные права было невозможно. Получается так — вся Осетия знает, что мы внуки Гриша Плиева. А юридически это еще надо доказать.
— Если продать и разделить 3-комнатную квартиру поровну на всех семерых внуков, то получается негусто.
— Это еще раз подтверждает, что у нас нет меркантильных целей, не было никогда ни на какой стадии! Мы хотим восстановить справедливость. Разделить поровну — да. Мы хотим иметь право распоряжаться наследием деда (в том числе нематериальным, архивами), наравне со всеми. Продать — нет. Повторюсь еще раз: все внуки Гриша Плиева за создание музея-квартиры. Кроме сестер Гвимбрадзе.

Такой вот монолог-исповедь в редакции. Хотелось бы обратиться к читателям, ко всей общественности республики, к муниципальной и республиканской власти помочь семье Плиевых в создании Музея-квартиры народного поэта Осетии Гриша Плиева. В ценности подобного объекта культуры нет сомнения, классик осетинской литературы оставил богатое духовное наследие. Вдобавок, похоже, это будет единственно верным решением, которое поставит в семейном конфликте жирную точку. 

Беседовала Анна ГУЧМАЗОВА