Что есть память?.. Мы часто повторяем фразу: «Никто не забыт, ничто не забыто», но «добрая» традиция, по которой слова расходятся с делом, действует и в отношении памяти. К сожалению, в последнее время все чаще приходится говорить о том, что она никому не нужна.

Громкие слова о том, что «мы помним», что «памяти не будет конца», торжественные речи на открытиях памятников – это все хорошо. Но по факту отношение «был человек – нет человека», «была память – нет ее» – это скорее уже правило, нежели исключение.

Мемориальные доски – яркий пример тому, что ломать – не строить, и топтать чью-то память для многих людей не зазорно. Владикавказ, рождавший много известных людей, всегда был полон ими. Город у нас небольшой, a количество талантов на душу населения – выше среднего. Так и получалось, особенно в советское время, что практически на каждом доме можно было увидеть мемориальные доски, рассказывающие прохожим о том, что здесь кто-то родился, a здесь – еще и жил. A вот тут, к сожалению, вдобавок и умер.

Но времена идут, поколения меняются. И потомки героев, писателей, политиков – тоже не вечны. Вместе с ними умирает и память об их великих родителях. A мемориальные доски за ненадобностью отправляются в утиль.

Да и на приеме металлолома работают тоже люди. По идее они должны обладать некоторыми человеческими качествами, озадачиваясь при приеме мемориальных досок на переплавку. Хотя, наверное, виноватых среди них раз-два и обчелся, металлические доски – редкость, по большей части они все-таки каменные.

В общем ситуация сложилась такая, что во Владикавказе все чаще исчезают мемориальные доски.

Первым было замечено исчезновение мемориальной доски, посвященной Хаджи-Мурату Мугуеву, писателю, известному далеко за пределами Осетии, автору романов «Буйный Терек», «К берегам Тигра», «Кукла госпожи Барк» и других. В 1920-е годы он был директором Русского театра. Именно при нем в театре работали Михаил Булгаков и Евгений Вахтангов.

Доску на улице Горького, 35 открывали лет 30–40 назад. Пятнадцать лет назад она исчезла. О том, что она когда-то здесь была, напоминают только дырки от креплений.

Потомки писателя давным-давно живут в Москве. Но если им вздумается посетить свою историческую родину, то, вероятно, они будут очень удивлены отсутствием всяческих упоминаний о своем великом отце и деде в его родном городе.

Затем пропала доска, посвященная расстрелянной комсомолке Нине Зубковой. И еще одна – памяти Георгия Зембатова.

Как рассказал краевед Феликс Киреев, за доску своему отцу долго бился сын Георгия Зембатова – она была установлена на здании, в котором сейчас находится «Мир антенн» на улице Кирова. По его словам, руководство магазина считало ее очень неприглядной для фасада. Пока сын был жив, доску не трогали, но после его смерти она пропала в неизвестном направлении. Сейчас в магазине утверждают, что ее украли. Что ж, кому-то не лень было тащить куда-то каменную доску, весящую явно не пару килограмм. Видимо, много тайных поклонников, возжелавших повесить ее у себя дома, либо у революционера, либо у скульптора – автора доски – Михаила Дзбоева.

Последней пропавшей доской стала табличка на улице Пашковского, из текста которой можно было узнать, что в этом доме был организован первый в Северной Осетии отряд пионеров. Но кому сейчас это нужно? Владельцы здания отправили пережитки недостроенного коммунизма в виде этой самой таблички в топку демократии.

Единственной мемориальной доской в нашем городе, которую удалось вернуть на место, стала доска Герою России Александру Стыцине, установленная на бывшем здании школы №18. Отделение Сбербанка, занимающее сегодня часть этого здания, попыталось сначала по-быстрому разделаться с Героем, видно, руководствуясь теми же эстетическими побуждениями, что и «Мир антенн». В результате доска несколько месяцев подряд пылилась на полу в вестибюле подразделений АМС, расположенных там же. Но общественность не дремала. Раз за разом банкирам напоминали о каре небесной, которая их ждет за растоптанную память Героя, и спустя какое-то время доску водрузили обратно.

Кто же ответственен за все эти таинственные исчезновения? Чем карается похищение мемориальной доски?

На этот вопрос не смогло дать внятного ответа ни одно учреждение нашего города. Ответственность на себя за них добровольно брать не хочет никто, a в законах, посвященных доскам, к сожалению, присутствуют пробелы.

Согласно Положению о порядке присвоения (изменения) наименований улиц и иных объектов и установки мемориальных досок (памятных знаков) на территории муниципального образования г. Владикавказ от 3 июля 2012 года, для того чтобы установить доску, инициативная группа должна обратиться в Управление муниципальным имуществом и земельными ресурсами АМС и в Топонимическую комиссию города, которые зарегистрируют доску.

Однако после установки все заботы по ее сохранению остаются на плечах этой инициативной группы. Но если по каким-то причинам она не может следить за ней, то ее представители должны снова обратиться в УМИЗР и переложить ответственность за ее сохранность на них.

В УМИЗР заверяют, что на их памяти не было ни одного случая, когда ответственность за доску перешла бы к ним. Но если бы это и произошло, то к ней ни один вандал не смог бы даже и приблизиться.

Кстати, доску можно демонтировать и официально. Для этого, согласно вышеупомянутому положению, также надо обращаться в Топонимическую комиссию АМС. Но комиссия в лице Светланы Блейх уверенно отвечает, что ни одна доска не была демонтирована официально – таких обращений за годы ее работы в ведомстве не было зафиксировано ни одного.

В итоге виноватыми остаются инициаторы установки досок. Стоит им умереть или уехать – мемориальная доска становится ничейной. И после этого героям страны и представителям творческой интеллигенции можно хоть усы рисовать, как на портретах в учебниках, и вам ничего за это не будет: доска – личная собственность инициаторов установки, и если они не подадут на вас заявление в соответствующие органы, вы останетесь абсолютно безнаказанными.

Татьяна Днепровская, председатель Комитета солдатских матерей, была инициатором установки в нашем городе 12 мемориальных досок. На подходе – еще четыре. Все они посвящены памяти молодых ребят, отдавших жизнь за свою страну. Перед установкой она всегда спрашивает разрешения у жильцов дома, на фасаде которого доска будет висеть. Жильцы обычно всегда бывают согласны. Еще бы – у большинства из них погибшие герои выросли, как говорится, на глазах. Но, например, владелец дома по улице Кирова, 80 не возжелал «уродовать» свой дом какой-то там мемориальной доской. И так тоже бывает.

Только вот 16 досок Татьяны Днепровской – и это, конечно, еще не предел – пока целиком под ее покровительством. Она следит за их состоянием и сохранностью: если кто-нибудь попробует снять памятную табличку без ее ведома, Татьяна ему с рук это не спустит. Но если она, предположим, будет вынуждена переехать, то ее доски, скорее всего, могут исчезнуть так же внезапно, как и их предшественники.

Краевед Феликс Киреев обеспокоен тем, что имелись мемориальные доски и на здании сгоревшего Дома офицеров. Сейчас их не видно за коконом, в который укутали руины. Но если когда-нибудь их возьмутся разгребать, скорее всего, от досок не останется и следа.

Осложняет все дело еще и тот факт, что точное количество досок в нашем городе – вопрос открытый. Топонимическая комиссия АМС ведет учет только тех табличек, которые были установлены в последние годы. Комитет по охране и использованию объектов культурного наследия, по словам заместителя председателя комитета Людмилы Чехоевой, добровольно взял на себя обязанность составить перечень имеющихся досок. Все они вошли в брошюру, увидевшую свет в 2013 году. Но туда, возможно, вошли тоже не все – доска Хаджи-Мурату Мугуеву вообще не существует нигде на бумаге.

В общем, так и оказывается, что память нужна не всем и не всегда. Открытие мемориальных досок у нас в городе всегда проходит с помпой, a дальше ответственность согласно закону возлагается только на инициаторов установки, которые, увы, не могут жить вечно. И никаких сроков, после истечения которых памятные таблички должны были бы переходить в муниципальную или республиканскую собственность, законами не предусмотрено.

Вернутся ли доски Хаджи-Мурату Мугуеву, Георгию Зембатову и остальным на свои законные места? Кто станет инициатором их установки? Кто не умоет руки? A самое главное, сколько мемориальных досок исчезло в нашем городе настолько бесследно, что об их существовании сейчас никто и не помнит?

Елизавета ЧУХАРОВА

Для того чтобы установить доску, инициативная группа должна обратиться в Управление муниципальным имуществом и земельными ресурсами АМС и в Топонимическую комиссию города, которые зарегистрируют доску.

Однако после установки все заботы по ее сохранению остаются на плечах этой инициативной группы. Но если по каким-то причинам она не может следить за ней, то ее представители должны снова обратиться в УМИЗР и переложить ответственность за ее сохранность на них.