Рассказывает Алан ТЕДЕЕВ, участник осетино-ингушских событий, командир 1-й роты ОМОН МВД РСО-Алания:
— В ночь с 30 на 31 октября 1992 года по приказу руководства ОМОН МВД РСО-Алания я нес дежурство вместе со своей ротой в районе ОПАП, согласно чрезвычайному положению по республике.

К нам подошли двое жителей села Донгарон и попросили спасти их односельчан — женщин, детей, стариков, которые укрылись в лесном массиве близ села. Командир батальона ППС В. Цуциев сказал, что надо спасать. Посовещавшись, поехали по направлению к селу. Шесть БТРов с личным составом остались для прикрытия города со стороны с. Чермен. 
Двумя БТРами, на которых наша группа отправилась спасать людей, управляли братья Самовы — Юрий и Руслан. С нами были также бойцы ОМОНА Константин Санакоев и Виктор Винивитин.

Доехав до места, где скрывались селяне, успешно погрузили их и через полчаса были уже во Владикавказе, на площади Свободы. Спасенные были растроганы, особенно женщины, благодарили ребят за то, что спасли их от бесчестья и позора. Поскольку уже пошла информация о бесчинствах — были случаи и мародерства, и изнасилований, и убийств гражданского населения боевиками и экстремистами.
31 октября по приказу начальника штаба Эльбруса Баскаева получил задачу — провести разведку на повороте в сторону с. Дачное. Я заметил, что без прикрытия с флангов БТРы могут быть обстреляны из гранатометов с кукурузных полей. К этому времени кукуруза была высокая, и там могли прятаться боевики. Однако мои доводы никто не стал слушать, а приказ выполнять надо, и я дал команду готовиться к занятию позиций. Построил экипажи, проинструктировал личный состав о взаимодействии и открытии огня только по моему приказу. Хочу заметить, что на работу в ОМОН я пришел из армии.

Далее произошло следующее. Как только мы заехали на кукурузное поле, с флангов по нам был открыт шквальный огонь из гранатометов и автоматического оружия. Также бросали в наши БТРы коктейли Молотова. Видя, что все БТРы повреждены, я дал команду вернуться на исходные позиции. Благо БТРы мною были построены не в колонну один за другим, а в два ряда. Тем самым с каждой стороны осталась одна сторона мостов машин не поврежденной, что позволило успешно вернуться на исходные боевые позиции. 
Вернувшись на позиции, обнаружили, что нет одного экипажа во главе в водителем Юрием Самовым. В ту же секунду по рации услышали их крики о помощи. Они сообщали о том, что их БТР заглох и по нему ведут огонь боевики. Благо у противника не было бронебойных кумулятивных снарядов, потому какое-то время ребята смогли продержаться. Так как наши БТРы были все подбиты, я попросил командира БТР Ростовского отряда милиции «ДОН» подойти к нашим и пересадить их в свой БТР. На мою просьбу он ответил категорическим отказом. Тогда мне пришлось пойти на крайние меры.
Вырвав чеку из гранаты, я сунул гранату в люк их командиру. Он выскочил из БТРа как ужаленный! А вместе с ним БТР покинули и его подчиненные. Мною сразу была отдана команда: «К БТРу!» — и в считанные секунды мои ребята уже были в машине. За пулемет сел Виктор Винивитин. Еще с нами были Реваз Цховребов и Алексей Легкий. Через несколько минут мы были уже рядом с нашим заглохшим БТРом. Выяснили быстро, в чем причина (оказывается, двигатель не заводился, так как аккумулятор «сдох»). Мы его толкнули своим БТРом, и он завелся. Быстро развернувшись, мы благополучно вернулись к своим. Личный состав и машина были сохранены.

Кстати, забегая вперед, скажу, что из моей роты никто не погиб и даже не был ранен за все дни противостояния. 

Еще один запоминающийся случай произошел накануне известных событий. Нас подняли ночью по тревоге перед самым началом конфликта, когда был обстрелян судья Алборов. С ним был в машине его 12-летний сын, которому прострелили ногу. Это случилось в районе села Дачное. На двух БТРах выдвинулись в указанный район. А нас уже здесь, как говорится, ждали! Первый БТР проскочил, а мина разорвалась прямо под носом моего БТРа, где сидели два полковника — представители МВД РСО-А — замначальника уголовного розыска М. Гатагонов и заместитель начальника 6-го управления Ч. Моргоев.
Я отдал команду затушить свет, и мой водитель выполнил команду, а водитель первой машины, видимо, от взрывов ничего не слышал и фары не загасил. По нему открыли огонь из автоматов. А так как я сидел на башне БТРа, я видел позиции экстремистов, с которых велся огонь. Короткими очередями из автомата погасил все их огневые точки…
И уже много времени спустя заместитель начальника 6-го отдела сказал мне, что были уничтожены все боевые точки…

“Пульс Осетии”