Газета "Пульс Осетии" (№27, июль 2014)

В редакцию газеты «Пульс Осетии»
9 апреля 2014 года я продала свою квартиру, а на следующий день я по объявлению сайта «Авито» выбрала понравившуюся мне квартиру по адресу: г. Владикавказ, ул. Иристонская, 41, корп. 4, кв. 1, владельцем которой оказалась В. А. Тотрова. Мы договорились с В. А. Тотровой, что квартиру она продает мне. В качестве задатка мной была передана ей сумма в размере 100 000 (сто тысяч) рублей, о чем В. А. Тот-рова написала расписку. Сразу после передачи денег я попросила правоустанавливающие документы на квартиру, то есть свидетельство о государственной регистрации права, но этого документа у них не было. На мои просьбы предоставить мне хоть какие-то документы на квартиру В. А. Тотрова пояснила, что все документы у соседки, которая присутствовала при передаче денег — это была А. В. Оборина, представившаяся мне юристом и доверенным лицом В. А. Тотровой. В. А. Тот-рова попросила ее принести документы.
Через минут десять А. Оборина принесла технический паспорт на квартиру и договор передачи № 694, пояснив, что это договор приватизации. Я спросила, где находится основной документ — свидетельство о государственной регистрации права. А. Оборина и В. А. Тотрова стали объяснять, что как раз сейчас документы поданы в регистрационную палату для получения указанного свидетельства и что до 5 мая они в любом случае уладят все свои дела. В расписке было указано, что в срок до 5 мая 2014 г. В. А. Тотрова обязуется переоформить квартиру на меня. Хочу пояснить, что у А. Обориной имеется доверенность от В. А. Тотровой на совершение определенных действий.
Наступило 5 мая 2014 г., и В. А. Тотрова стала тянуть время, говорить, что бумаги еще не готовы, чтобы я подождала еще. 12 мая 2014 г. В. А. Тотрова в телефонном разговоре отказалась продавать мне квартиру, пояснив, что документы так и не удалось сделать. Я потребовала вернуть мне двойной задаток, что предусмотрено п. 2 ст. 381 Гражданского кодекса РФ, на что В. А. Тотрова ответила мне полным отказом и посоветовала обратиться в суд, сказав при этом, что, так как она пенсионерка, я буду долго и мучительно получать эти деньги по 2–3 тысячи в месяц.
Я стала звонить А. Обориной — «юристу» Тотровой, которая занималась оформлением
документов на квартиру. А. Оборина сказала, что приватизация, документ на которую они мне показывали при даче задатка, оказалась незаконной, потому что была сделана на одну В. А. Тотрову, хотя на момент приватизации в квартире были прописаны дочери В. А. Тотровой вместе со своими четырьмя малолетними детьми, которые должны были стать долевыми владельцами. Оборина пояснила, что в свое время, в марте 2014 года, В. А. Тотрова дала взятку кому-то в Комитете по управлению муниципальным имуществом («Владтехконтроль») в размере 10 000 (десять тысяч) рублей для того, чтобы в акте приватизации не указывали детей, несмотря на то, что они числились в лицевом счете этой квартиры. Но в регистрационной палате ее знакомый по имени Марат побоялся на основании этого документа о приватизации выдавать ей свидетельство о государственной регистрации права и сказал, что дети по компьютеру все равно проходят.
В срочном порядке я стала искать квартиру по объявлениям на сайтах и в газетах и к своему огромному удивлению обнаружила, что еще в апреле, на следующий день после того как я отдала задаток В. А. Тотровой, они опять стали давать объявления о продаже квартиры. 11 и 17 апреля, 7, 11, 13 мая 2014 года выходили все новые объявления. Я стала звонить по этим объявлениям и объяснять всем риелторам ситуацию. Ж. Тотрова, дочь В. А. Тотровой, 13 мая без стеснения позвонила мне и стала кричать на меня, что я все испортила, что они хотели взять еще с кого-нибудь задаток и отдать долг мне, чтобы я от них отстала. Я была в шоке — не имея права собственности на квартиру, люди свободно ее продают.
Зная, что А. Оборина, так называемый юрист В. А. Тотровой, работает в суворовском училище, я отправилась со своей матерью Л. Д. Исаевой к ней на работу. Вызвав ее на КПП, я ей сказала, что если они с В. А. Тотровой не вернут мои деньги в ближайшее время, я обращусь к ее руководству и расскажу, какие махинации они с В. А. Тотровой проворачивают. А. Оборина попросила не ходить к ее руководству и пообещала все вернуть. Я предложила составить ей долговую расписку, что и было сделано. Она обязалась вернуть мне не 200 000 (двести тысяч), а 100 000 (сто тысяч) рублей, пояснив, что больше найти не сможет в срок до 16 мая 2014 г. Конечно, я обрадовалась, что получу хотя бы эту сумму.
Поздно вечером 16 мая 2014 г. А. Оборина позвонила мне и сказала, что несет обещанную сумму. Я попросила ее поторопиться — мне надо было успеть положить деньги в банкомат, так как большие суммы дома не храню. Когда я открыла дверь А. Обориной, я увидела, что она пришла с незнакомой мне женщиной, которая попросилась войти, представившись изначально родственницей В. А. Тотровой, на что я сказала, что в мою квартиру незнакомый человек не войдет. А. Оборина действительно принесла деньги, и я отдала ей ее расписку, написанную ею собственноручно, а также написала ей свою, о том что материальных претензий к ней не имею. В этот момент помимо меня в квартире находились моя мать Л. Д. Исаева и моя знакомая Э. А. Камболова. Но А. Оборина стала требовать расписку, написанную В. А. Тотровой. Я ей объяснила, что эта расписка понадобится мне для обращения в суд, чтобы взыскать вторую часть долга.
Мы вызвали такси при А. Обориной. Она спустилась вниз, а примерно через пару минут спустили и мы (я, моя мать и Э. А. Камболова) и сразу сели в ожидавшее нас такси. Неожиданно к нам в машину прыгнули дочери В. А. Тотровой — Ж. Тотрова и М. Маклакова. Супруг одной из дочерей, Маклаков, и неизвестные мне мужчины окружили такси и сказали водителю, что он поедет туда, куда скажут они. Я стала просить водителя отвезти нас всех в полицию, но он, испугавшись, попросил нас всех покинуть машину и сказал, что никуда не поедет. Тогда Ж. Тотрова, Маклаков, М. Маклакова и их знакомые стали вытаскивать из машины меня и мою мать. Уже на улице они нас окружили и пытались забрать наши сумки и кошельки, требовали, чтобы мы отдали деньги и расписку. Деньги были у мамы в кошельке, и М. Маклакова подбежала к моей матери, ударила ее и стала забирать сумочку. Увидев это, я попыталась прикрыть мать. В этот момент М. Маклакова схватила меня за пиджак и хотела ударить меня каким-то предметом продолговатой формы. Я испугалась и закричала. Мама, увидев угрожавшую мне опасность, распылила на нее перцовый баллончик, и М. Маклакова, Ж. Тотрова и их знакомые сразу отступились. В этот момент я вызвала полицию и успела отдать наши сумки с документами и деньгами своей знакомой Э. А. Камболовой. Я попросила ее поехать в Промышленный ОП № 1, что она и сделала.
Тут со стороны Маклакова и его друзей, которые были на двух машинах — белой «Приоре» и темных «Жигулях», стали нам угрожать, что убьют нас и нас никто не найдет. Через пару минут подъехали сотрудники полиции и забрали нас в ОП № 1. Мы вместе с сотрудником полиции, с ГНР, нашли мою подругу, которая от страха спряталась неподалеку от ОП № 1, и забрали деньги и документы. Даже находясь в здании полиции, В. А. Тотрова, Ж. Тотрова и М. Маклакова угрожали нам расправой. Но почему-то никого из их так называемой группы поддержки не доставили.
По указанию заместителя начальника уголовного розыска я написала еще одну расписку, что 16 мая 2014 года получила часть задатка от А. Обориной в размере 100 тысяч рублей, которые якобы ей передала В. А. Тотрова. Женщина, которая пришла ко мне домой с А. Обориной, в ОП № 1 представилась уже не родственницей, а адвокатом семьи Тотровых и сказала, что удостоверение адвоката она забыла дома. Немного позже моей матери после перенесенного стресса стало плохо прямо в коридоре уголовного розыска. Сотрудники вызвали скорую помощь, и моя мама была госпитализирована в больницу с сердечным приступом.
Мною было написано заявление по факту покушения на грабеж группой лиц (ч. 3 ст. 30 УК РФ, ст. 161 УК РФ) и мошенничества Обориной и Тотровой (ч. 2 ст. 159 УК РФ), но почему-то материал был отписан начальником ОП № 1 П. В. Бекоевым участковому уполномоченному, который может рассмотреть разе что сообщение о преступлении по ч. 1 ст. 159 УК РФ, но вести дело по грабежу, совершенному группой лиц, насколько я знаю, согласно УПК у него нет полномочий.
А что касается должностных лиц Комитета по управлению муниципальным имуществом («Владтехконтроль»), тут участковый точно не имеет полномочий на проверку выдаваемых ими документов и их служебной деятельности. 19 мая 2014 г. я обратилась в районную прокуратуру к прокурору Промышленного МО А. Р. Батагову, который изъял материал проверки у участкового. После того как мое обращение (копия прилагается) было рассмотрено, Прокуратура Промышленного МО перенаправила часть материала в СО № 1 Промышленного ОП по факту нападения и мошенничества и часть в Следственный комитет РФ по факту незаконной выдачи приватизации «Владтехконтролем». В СУ СК РФ по результатам проверки выяснилось, что должностные лица «Владтехконтроля» не выдавали на эту квартиру приватизацию, а тот бланк договора передачи № 694 (предъявленный мне при передаче задатка), который им на обозрение представлен, просто-напросто подделан, но кем — неизвестно. Зато следователь СО № 1 Промышленного ОП Аслан Малиев, не опросив никого, не послав ни одного запроса в госорганы, то есть толком не проведя проверку по материалу, 4 июня 2014 г. вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. При это прямо в лицо мне заявил, что лично знаком с теми, кого я обвиняю в преступлениях, и сделает все, чтобы им ничего за это не было.
Я написала заявление на имя начальника СО № 1 г. Владикавказа М. И. Бучукури с просьбой об ознакомлении меня с материалом проверки с применением технических средств, но он не просто мне отказал, он даже отказался регистрировать мое заявление. Только после моего обращения в районную прокуратуру с заявлением о нарушении моих конституционных прав (ч. 2 ст. 24 КРФ, на что я имею право в соответствии с Определением Конституционного Суда РФ от 29.09.2011 № 1251-0-0, Определением Конституционного Суда от 06.07.2000 № 191-0 и от 19.02.2003 № 78-0, а также Указом Генерального Прокурора РФ от 05.05.2000 № 93/7 «О применении ст. ФЗ “О Прокуратуре РФ” в связи вышеизложенными постановлениями Конституционного Суда») меня допустили к части материала, с чем я, конечно же, не согласна. На мои просьбы отдать мне постановление об отказе в возбуждении уголовного дела следователь А. Малиев отвечал полным отказом. Я обратилась в ОСБ МВД с жалобой на неправомерные действия следователя и о неправомерно вынесенном отказе в возбуждении уголовного дела, и только после этого мне отдали копию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в здании СУ, назначенного куратором А. Рубаевой.
Мною был подан гражданский иск в суд на сумму 150 тысяч рублей, на возвращение двойной суммы задатка и на компенсацию морального и материального вреда.
Несмотря на вынесенное решение Следственным комитетом России о том, что акт приватизации подделан (именно на основании этого акта я отдавала задаток), несмотря на объявления, которые по сей день выходят на сайтах продаж недвижимости, и на уйму моих доводов, подтверждающихся документально, в СО № 1 не только не возбуждают уголовное дело, но и сам начальник СО № 1 мне прямо заявляет, что он не видит в действиях «горе-продавцов» никакого состава преступления. А новый следователь Л. Габоева мне пояснила, что, так как нет оригинала подделанной приватизации, то и ответственность за это никто нести не будет, потому что по копии невозможно провести экспертизу.
С 16 мая проводится проверка по данному факту, но возбуждения уголовного дела я так и не добилась.
В случае если СО № 1 по г. Владикавказу вновь вынесет неправомерный отказ в возбуждении УД, я пройду все местные инстанции. И обращусь в Европейский суд по правам человека.
У меня такое впечатление, что я столкнулась с хорошо поставленным бизнесом мошенников, у которых все везде схвачено, и что бы я ни делала, как бы ни доказывала их вину, все бесполезно. Беззаконие, которое творится в районном отделении полиции, нельзя победить никакими силами, и несмотря на то, что я опытный юрист, я чувствую себя бессильной перед произволом и беззаконием, царящими в правоохранительных органах нашей республики. Это как машина, колеса которой крутятся как им удобно, и какая разница — полиция или милиция, если для них «закон как дышло…»
К кому же еще обращаться за помощью?
Диана ДЖАДЖИЕВА

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

Главному редактору газеты «Пульс Осетии»
Ю. А. Фидарову
от Х. Н. Кокоева,
проживающего по адресу:
с. Виноградное, ул. Плиева, 17

13 мая 2014 года в Моздокском районе РСО-Алания прошел разрушительный ураган с ливневым дождем и градом. Наиболее пострадавшим оказалось с. Виноградное. Дом, в котором мы жили, был разрушен и стал непригодным для проживания. Было испорчено и имущество…
После нашего обращения к местным властям и руководству республики нам оказали помощь: выделили кирпич (4000 шт.) и шифер (130 шт.) для кровли. Также прислали рабочих для частичного восстановления дома. Так как, по моему мнению, дом считается аварийным, мы отказались от частичного восстановления.
В данный момент наша семья в составе 8 человек, из которых трое детей (11 лет, 3 года и месячный ребенок), ютится в доме у соседа на площади 30 кв. метров, без всяких условий. Приближаются холода, нам с маленькими детьми негде жить.
Помогите, пожалуйста.

Главному редактору газеты «Пульс Осетии»
Ю. А. Фидарову
от Р. Кокоевой,
проживающей по адресу:
с. Виноградное, ул. Советская, 53

13 мая 2014 года в селе Виноградное во время стихийного бедствия была полностью уничтожена кровля нашего дома, утрачено имущество, личные вещи, мебель. Наша семья осталась жить под открытым небом. Месяц мы ютились под навесом.
В целях восстановления нашего дома администрация местного самоуправления Моздокского района выделила 130 листов шифера, бетон, известковый раствор, лес на стропилу и на обрешетку, кирпич (не 3000 шт., как было обещано, а 1800), арматуру и цемент.
5 июня строители перекрыли дом шифером, и на этом помощь со стороны администрации закончилась.
В доме нет потолков, света, отопления, полы испортились от проливного дождя. Писали Главе РСО-Алания и получили ответ: «Согласно акту обследования вашего жилого дома комиссией администрации местного самоуправления Моздокского района утраты имущества не было установлено».
Комиссии у нас не было, и акта мы никакого не видели. Второе письмо направили президенту РФ. Из администрации президента получили электронное письмо, что наше обращение было направлено на рассмотрение в РСО-Алания, о результатах нас проинформируют в месячный срок — до 23.07.2014 года. Но этим мы только разозлили наше местное самоуправление.
Ответьте, пожалуйста, разве в цивилизованной стране смеются над горем пострадавших людей, которые остались без ничего?