Война неожиданно ворвалась в наши дома, нужно было спасать страну.
Во Владикавказе на улице Гапаева был секретный завод «Сарм», так его называли в народе. Здесь с первых дней войны записывали в ряды Красной Армии, переодевали в военное обмундирование и отправляли на фронт. 
Отец наш, Кадиев Индрис Адиевич (Андреевич), уже через несколько дней после начала войны прибежал домой в военной форме и сказал, что едет защищать Родину. Дома остались бабушка, мама — Каргинова Марина, уроженка села Ставд-Дорт, и пятеро детей. 
Пишу вам о фронтовых дорогах из рассказов отца. Жаль, конечно, что не записывала, когда он был еще жив.
623-й хирургический полевой подвижной госпиталь (ХППГ), где служил отец водителем, был сформирован в июле 1941 года в городе Ростове-на-Дону и вошел в состав 56-й армии. Военный путь госпиталя был долгий и трудный. Работали врачи и санитары иногда в невыносимых условиях: без наркоза могли ампутировать бойцам руки, ноги. 
Под Таганрогом наши войска длительно сдерживали натиск фашистов, рвущихся к Кавказу. Бои были жестокие, раненых много, крови тоже много. Летом 1942 года из города Шахты через Ростов-на-Дону было тяжелое отступление по всей Кубани до г. Туапсе. Под Туапсе, в районе села Шаумяна, госпиталь попал под обстрел фашистских самолетов, были убитые и раненые.
Когда враг был у Грозного, госпиталь находился в горах между Туапсе и Новороссийском. До Туапсе враг не дошел 7 километров. Это была тоненькая ниточка, соединяющая с Сочи, для эвакуации раненых.
Когда началось большое наступление, после разгрома немцев под Сталинградом и Владикавказом, госпиталь двигался через Шабановский перевал, затем с наступающей армией путь лежал по Кубани к Керченскому проливу, в Крым до Севастополя, потом трудная дорога в Германию. Отец вспоминал, как ему и водителю из другой части пришлось как-то из-за распутицы оставаться в лесу, в районе Горячего Ключа. Вместе они пережили холод, голод, неизвестность, в подобную ситуацию попадали очень часто.
В трудную минуту отец просил помощи у Уастырджи. Как-то хирург, еврей по национальности, спросил его: «Кадиев, о чем ты молишься на своем языке, что нам затем везет?» Когда отец пояснил, кто такой Уастырджи, хирург стал ездить только в его машине.
Был случай, уже в Германии, в лесу во время обстрела машина отказала, а раненых нужно было срочно везти в госпиталь. Наступили сумерки, было холодно. И тогда раненых положили на землю, и под освещением фар хирург оказал первую помощь. Отец осмотрел местность и сообщил, что в лесу змеи. Двое раненых и хирург сели в кабину машины, а отец, согнувшись, простоял до утра. Утром увидели страшную картину: змеи облепили машину, через некоторое время они расползлись, отец исправил машину, и к вечеру они наконец добрались до госпиталя.
Отец рассказывал, что уже в Германии, проезжая как-то по улице, в одном доме они увидели открытую дверь, зашли и увидели двух испуганных подростков, которые лежали в кровати. Один солдат хотел застрелить их, но отец не разрешил. Через переводчика узнали, что они голодны. Дали им покушать. Но к утру одного из братьев не стало.
День Победы весь состав госпиталя встретил в Берлине. 
Из моих родственников воевал не только мой отец.
Когда пришло время защищать Владикавказ, отряды рабочих пополнили подростки, среди них и мои братья — Заур и Рамазан Кадиевы. На «Электроцинке» и вагоноремонтном заводе инженерно-технические работники научили подростков изготавливать сабли, противотанковые ежи, они также сооружали баррикады, рыли траншеи. 
Когда немцы были у Эльхотово, жителям Владикавказа приказали покинуть город. Наша семья из семи человек пешком отправились в село наших предков — Старый Батако. По дороге военные с машин кричали: «Вы куда? Там немцы». К вечеру дошли до села, родственница выделила нам одну комнату. Так мы стали вынужденными переселенцами. 
Старший брат Заур ходил в лес, на поле и приносил домой что-нибудь съедобное, но однажды его поймали с кукурузой за пазухой, и охота ходить на поле у него отпала.
Младший брат Рамазан с детства из любого положения находил выход. В нескольких километрах от села расположилась военная часть, он познакомился с бойцами, выполнял их поручения, и за это ему иногда давали консервы, хлеб, сахар. После школы он окончил Тимирязевскую академию и его, как одаренного студента, оставили работать в Москве.
Немцев во Владикавказ не пропустили, и мы вернулись домой. Дом был поврежден осколком. Одна женщина в нашем доме заняла комнату, выселить ее мы не могли, пока она не получила квартиру. Такие были законы.
После возвращения с фронта отец сразу устроился на работу водителем. Однажды поехал в лес за дровами. Когда возвращался домой, в с. Тарском неизвестные мужчины остановили машину и потребовали отвезти дрова к ним домой. Завязалась драка, отца ранили в голову. На наше счастье в железнодорожной больнице опытный хирург удачно провел операцию, но рана давала о себе знать, и, к сожалению, в 1970 году отца не стало. 
У отца были фронтовые друзья — супруги Иван и Катя Котиковы. Вместе прошли войну от Ростова-на-Дону до Берлина. В 1972 году получили письмо от них. Котиковы писали, что отдыхают в Грузии и если кто живет по этому адресу, встречайте на вокзале. Встреча была теплой, вспоминали отца, ездили к нему на могилу, фотографировались. Котиковы погостили у нас неделю и уехали, но связь с ними мы не теряли, они стали для нас родными. К сожалению, их тоже уже нет в живых. 
Все меньше и меньше остается их, настоящих фронтовиков, участников Великой Отечественной. Тех, кто завоевал для нас Победу!
Зинаида ТАБОЛОВА